effective enabler

На берегах Черного Моря мы сидели и плакали

воды сомкнулись но ангелы 

всё стояли за морем глухонемые 

и вздымали мечи к небесам

один за другим 

Мы ещё слышали звук плода

сорванного с этого древа

в тихом саду

Помнили его вкус

его сахаристые слёзы 

катились по нашим лицам

Старики говорили что тот

который нашли в Египте

тот тот тот

тот был кислей и слаще

и не такой горький.

Где мы только не плакали где только мы не искали

змеи орлы куропатки

молчаливые рыбы речные 

гуси и пауки

были нам провожатыми и открывали тайны

огненные мечи

мы видали    за стеной 

за проливом

за лиманом

за Рейном

за Гвадалквивиром

как они освещали нам путь

мы не забудем господи

и ты     не забывай

На берегах Белого моря мы плакали и сидели

райские нерпы приносили дары

рыбу и ламинарии

руки протягивали

наших детей лобызали

Мы просили сказать

где здесь древо

познанья добра и зла

или иное, от которого можно поесть плодов

и отправиться прочь

но они

только бусинки пялили

словно вовсе не слышали 

о деревьях

и небо оживало авророй

словно полюс накрыло платком

и никто не видал мечей

Если попробовать описать, кем на самом деле был Битов, придется собрать длинную цепочку слов, ни одно из которых не будет ухватывать его целиком. Писатель, поэт, эссеист, путешественник, художник, президент ПЕН-Центра, вокалист и фронтмен “Пушкин-бенда” (в которым под складный вой мастеров фриджаза зачитывал черновики стихотворений Пушкина со всеми вариантами и разночтениями), мыслитель, нумеролог, отец и предтеча русского литературного постмодернизма, исследователь внутренней жизни империй, создатель “Новой Пушкинской премии”, автор идеи памятника Чижику-Пыжику на Фонтанке…
То, что Битов не совпадал ни с одним из этих слов, даже важнее, чем то, что каждое из них верно. Он вообще старался не совпадать, страшно злился любым попыткам запрячь его в те или иные партии. Многолетний собеседник Катя Варкан в одном из интервью вдруг спросила его, как он относится к часто поминаемым “либеральным ценностям”. В ответ Андрей Георгиевич разворчался: “Есть только одна либеральная ценность - уважение к другой личности. На любом уровне. Вот это я понимаю.
Дело в том, что личность не обязана себя доказывать. Она есть. Она может быть в каком угодно существе. И вот надо уважать эту личность. А мы уважаем только начальника. Либо за славу, либо за деньги, либо за власть”. 

Евгению Водолазкину

это вечное сели-встали на местах перегибов

пролагает квадратную сеть разрастающихся белых пятен; 

там заводятся львы, суетятся таможенники магриба,

там морским чудовищам озёрный ландшафт приятен.

молодится земля, сводя с лица изобары и изобаты,

осыпается лишняя краска косметики территорий.

меньше знания, значит будет меньше заботы.

лёгкий скачет кузнечик, синий цветёт цикорий.

ты - географ. сиди один, совершенствуй любимые думы, 

оставайся в своей работе твёрд, угрюм и спокоен,

аккуратно стирай из книг следы криков и шума.

мало ли о каких чудесах плёл тот захожий воин.

ты глядишь назад, но не видишь ни гордых пиршеств, ни пьянок,

ни селений горных, ни гибелей в героических битвах.  

в белых пятнах ложится снег, укрывая следы стоянок

человека, которого кто-нибудь в будущем может быть называл первобытным.

23 VI 2018, Краков