Бракосочетание Филологии и Меркурия
В медленном времени. Скончался выдающийся писатель и первый президент ПЕН-Центра Андрей Битов
Если попробовать описать, кем на самом деле был Битов, придется собрать длинную цепочку слов, ни одно из которых не будет ухватывать его целиком. Писатель, поэт, эссеист, путешественник, художник, президент ПЕН-Центра, вокалист и фронтмен “Пушкин-бенда” (в которым под складный вой мастеров фриджаза зачитывал черновики стихотворений Пушкина со всеми вариантами и разночтениями), мыслитель, нумеролог, отец и предтеча русского литературного постмодернизма, исследователь внутренней жизни империй, создатель “Новой Пушкинской премии”, автор идеи памятника Чижику-Пыжику на Фонтанке…
То, что Битов не совпадал ни с одним из этих слов, даже важнее, чем то, что каждое из них верно. Он вообще старался не совпадать, страшно злился любым попыткам запрячь его в те или иные партии. Многолетний собеседник Катя Варкан в одном из интервью вдруг спросила его, как он относится к часто поминаемым “либеральным ценностям”. В ответ Андрей Георгиевич разворчался: “Есть только одна либеральная ценность - уважение к другой личности. На любом уровне. Вот это я понимаю.
Дело в том, что личность не обязана себя доказывать. Она есть. Она может быть в каком угодно существе. И вот надо уважать эту личность. А мы уважаем только начальника. Либо за славу, либо за деньги, либо за власть”.
(no subject)
Александру Дельфинову и Диане Расулевой
(механически, голосом измождённого робота)
Бип-бип! Уступите лыжню!
Мы повернуть не в силах.
Два поэта в моей голове
захватили Центр Управленья Полётом
и всю эту пежню,
все свои отношенья
выясняют внутри.
Би-бип... Биполярное бипоэтическое расстройство,
одно расстройство,
на первый-второй постройся,
утрись, умойся.
Два, двое,
два поэта
ужасней вдвое,
поэт... поэтому
- никогда не дремлют
- друг у друга воруют рифмы
- занимаются заведомо занудными измышлениями
- романтически проклинают
- иронически окормляют
- днём и ночью
ненавидят всех прочих.
Би-бип, я луноход один,
бип-бип, и вдвое больше поэтов
бип-бип, передаю сигналы
несовершенного времени,
рассечённый
от самого темени до собственной тени
Би-бип. Бии-бип.
Бипоэтка бисексуалка склоняется к тирании свободы и кровавой победе стиха, освобождённого полностью.
Бип. Бипоэт,
Поклонник би-мувиз вполне непреклонных лет,
Нет растительности на лице
Непочтительность налицо,
Негр немного,
Не пылит дорога,
Не дорога
Ему ни рука, ни нога,
Лишь иногда
Срывается на "нет" или "да",
И вот тогда
он ставит и ставит
им градусники.
Бисова дочь, да и он бис сам
Расползлись по биполюсам
Полушария МОСХа
Видели ли Литфонда
Тайник в гробнице,
Порох в пороховнице?
Би-бип. Биполярочка и с ней биполярник.
Бип-бип. Бипоэты бегут поэтому.
Пото-му бе-гут, что мо-гут.
Бип. Бип. Сигнал слабеет.
Истощенье ваще.
Бип. Бипоэ-зи-я. Обычаи бипоэзийцев.
Бипоэтическое устройство.
Прошу, дай кислоты и воды,
Щёлочи и увы.
Бип-бип.
Бииии
(механически, голосом измождённого робота)
Бип-бип! Уступите лыжню!
Мы повернуть не в силах.
Два поэта в моей голове
захватили Центр Управленья Полётом
и всю эту пежню,
все свои отношенья
выясняют внутри.
Би-бип... Биполярное бипоэтическое расстройство,
одно расстройство,
на первый-второй постройся,
утрись, умойся.
Два, двое,
два поэта
ужасней вдвое,
поэт... поэтому
- никогда не дремлют
- друг у друга воруют рифмы
- занимаются заведомо занудными измышлениями
- романтически проклинают
- иронически окормляют
- днём и ночью
ненавидят всех прочих.
Би-бип, я луноход один,
бип-бип, и вдвое больше поэтов
бип-бип, передаю сигналы
несовершенного времени,
рассечённый
от самого темени до собственной тени
Би-бип. Бии-бип.
Бипоэтка бисексуалка склоняется к тирании свободы и кровавой победе стиха, освобождённого полностью.
Бип. Бипоэт,
Поклонник би-мувиз вполне непреклонных лет,
Нет растительности на лице
Непочтительность налицо,
Негр немного,
Не пылит дорога,
Не дорога
Ему ни рука, ни нога,
Лишь иногда
Срывается на "нет" или "да",
И вот тогда
он ставит и ставит
им градусники.
Бисова дочь, да и он бис сам
Расползлись по биполюсам
Полушария МОСХа
Видели ли Литфонда
Тайник в гробнице,
Порох в пороховнице?
Би-бип. Биполярочка и с ней биполярник.
Бип-бип. Бипоэты бегут поэтому.
Пото-му бе-гут, что мо-гут.
Бип. Бип. Сигнал слабеет.
Истощенье ваще.
Бип. Бипоэ-зи-я. Обычаи бипоэзийцев.
Бипоэтическое устройство.
Прошу, дай кислоты и воды,
Щёлочи и увы.
Бип-бип.
Бииии
полный центон
Дитя, я пленился твоей красотой
Неволей иль волей, а будешь ты мой.
Напрасно старушка ждёт сына домой.
Ей скажут, она зарыдает.
Он пел, озирая родные края:
«Прелестная дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до черного дня,
Ей скажут, она зарыдает.
Товарищ, я вахту не в силах стоять,
Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать.
Огни в моих топках совсем не горят,» –
В глазах у него помутилось.
«Однажды созвал я весёлых гостей.
Мы мчались, мечтая постичь поскорей
Грамматику боя, язык батарей.
Ко мне постучался презренный еврей,
В глазах у него помутилось.
Он шёл из Вифании в Ерусалим,
Заранее грустью предчувствий томим:
Неверную деву лобзал армянин,
Собравши последние силы».
Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог,
Оно настигает мгновенно, врасплох,
Собравши последние силы.
Неволей иль волей, а будешь ты мой.
Напрасно старушка ждёт сына домой.
Ей скажут, она зарыдает.
Он пел, озирая родные края:
«Прелестная дева ласкала меня,
Но скоро я дожил до черного дня,
Ей скажут, она зарыдает.
Товарищ, я вахту не в силах стоять,
Чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать.
Огни в моих топках совсем не горят,» –
В глазах у него помутилось.
«Однажды созвал я весёлых гостей.
Мы мчались, мечтая постичь поскорей
Грамматику боя, язык батарей.
Ко мне постучался презренный еврей,
В глазах у него помутилось.
Он шёл из Вифании в Ерусалим,
Заранее грустью предчувствий томим:
Неверную деву лобзал армянин,
Собравши последние силы».
Но чудо есть чудо, и чудо есть Бог,
Оно настигает мгновенно, врасплох,
Собравши последние силы.
Антистрабон
Евгению Водолазкину
это вечное сели-встали на местах перегибов
пролагает квадратную сеть разрастающихся белых пятен;
там заводятся львы, суетятся таможенники магриба,
там морским чудовищам озёрный ландшафт приятен.
молодится земля, сводя с лица изобары и изобаты,
осыпается лишняя краска косметики территорий.
меньше знания, значит будет меньше заботы.
лёгкий скачет кузнечик, синий цветёт цикорий.
ты - географ. сиди один, совершенствуй любимые думы,
оставайся в своей работе твёрд, угрюм и спокоен,
аккуратно стирай из книг следы криков и шума.
мало ли о каких чудесах плёл тот захожий воин.
ты глядишь назад, но не видишь ни гордых пиршеств, ни пьянок,
ни селений горных, ни гибелей в героических битвах.
в белых пятнах ложится снег, укрывая следы стоянок
человека, которого кто-нибудь в будущем может быть называл первобытным.
23 VI 2018, Краков
МС Неведомо Убогий
А. и Д. (Б.)
Что, Мишенька, теснó в твоей землянке?
Гражданке N в кудрях склонять хихи
Теперь всё чаще. Этакой подлянки
Могли ли ожидать твои селянки,
Посудомойки били склянки и
Гусар сарай стихает. Околоток
Перестилает скатерти в гробах.
Твои сиротки завели сироток,
Чтоб под копирку плакали о них.
Спи, Мишенька, на солнечной полянке.
Слова однажды могут стать тихи.
Пора. Пускай другие обезьянки
Напишут нам свои свои стихи
Гражданке N в кудрях склонять хихи
Теперь всё чаще. Этакой подлянки
Могли ли ожидать твои селянки,
Посудомойки били склянки и
Гусар сарай стихает. Околоток
Перестилает скатерти в гробах.
Твои сиротки завели сироток,
Чтоб под копирку плакали о них.
Спи, Мишенька, на солнечной полянке.
Слова однажды могут стать тихи.
Пора. Пускай другие обезьянки
Напишут нам свои свои стихи
Вилка. Чарлз Симик
Эта странная штука должно быть прокралась
прямо из ада.
Она похожа на птичью лапу,
какую канибалы носят на шее.
Когда ты держишь ее в руке,
Когда вонзаешь её в кусок мяса
Можно представить себе целиком птицу:
Её голова, словно твой кулак,
Большая, лысая, бесклювая и слепая.
1964
прямо из ада.
Она похожа на птичью лапу,
какую канибалы носят на шее.
Когда ты держишь ее в руке,
Когда вонзаешь её в кусок мяса
Можно представить себе целиком птицу:
Её голова, словно твой кулак,
Большая, лысая, бесклювая и слепая.
1964
Урбино Ваноски. Птицы. Перевод на русский
С тех пор,
как большой птицей
из моей груди выпорхнуло божье имя
мне как-то не по себе.
Эта пустая клетка меня тревожит.
Говорят,
природа не терпит таких состояний.
Я стараюсь терпеть.
Но получается, кажется,
не то, чтобы очень.
В конце концов,
ведь я
тоже
венец
природы.
Пробовал поместить в клетку, например, попугая.
Конечно, меня предупреждали,
даже продавец в зоомагазине
делился собственным опытом;
но я не верил.
Если у них не вышло,
то значит, получится у меня,
думал я.
Нет,
полная ерунда,
особенно с говорящими.
Курицы (наверное, вам,
как и мне,
это не приходило в голову) производят
столько помёта, что
можно было бы
торговать им отдельно.
Но когда они срут
буквально вам в душу,
задумываешься,
стоит ли выделки
эта овчинка
или это уже телушка
и куда задевался обол,
спрятанный, кажется, под языком,
на перевоз.
Турманы, дутыши,
немецкие похищенные монахи,
саксонские священники,
волшебные ласточки,
богемские космоноги,
господи, кого только тут
не бывало;
не перебывало тут,
в этой клетке.
Помогало не очень.
Годы катятся,
громыхая на стыках.
Каждое утро теперь,
притворяясь, что медленно и аккуратно
чищу зубы,
приглаживаю гребешком всё,
что сберёг,
я смотрю в зеркало.
Так же
как природа ждала у Пушкина
первого снега,
так же,
как груши обращаются в каркающие уголья,
так же,
как полыми землями разносится полувсхлип,
так я жду
на подбородке позёмки.
Слышишь?
В этом ребре
для тебя давно всё готово.
Для тебя
я стану и Адамом, и Евой.
Потому что ради тебя
иного не знаю,
никого не жду.
как большой птицей
из моей груди выпорхнуло божье имя
мне как-то не по себе.
Эта пустая клетка меня тревожит.
Говорят,
природа не терпит таких состояний.
Я стараюсь терпеть.
Но получается, кажется,
не то, чтобы очень.
В конце концов,
ведь я
тоже
венец
природы.
Пробовал поместить в клетку, например, попугая.
Конечно, меня предупреждали,
даже продавец в зоомагазине
делился собственным опытом;
но я не верил.
Если у них не вышло,
то значит, получится у меня,
думал я.
Нет,
полная ерунда,
особенно с говорящими.
Курицы (наверное, вам,
как и мне,
это не приходило в голову) производят
столько помёта, что
можно было бы
торговать им отдельно.
Но когда они срут
буквально вам в душу,
задумываешься,
стоит ли выделки
эта овчинка
или это уже телушка
и куда задевался обол,
спрятанный, кажется, под языком,
на перевоз.
Турманы, дутыши,
немецкие похищенные монахи,
саксонские священники,
волшебные ласточки,
богемские космоноги,
господи, кого только тут
не бывало;
не перебывало тут,
в этой клетке.
Помогало не очень.
Годы катятся,
громыхая на стыках.
Каждое утро теперь,
притворяясь, что медленно и аккуратно
чищу зубы,
приглаживаю гребешком всё,
что сберёг,
я смотрю в зеркало.
Так же
как природа ждала у Пушкина
первого снега,
так же,
как груши обращаются в каркающие уголья,
так же,
как полыми землями разносится полувсхлип,
так я жду
на подбородке позёмки.
Слышишь?
В этом ребре
для тебя давно всё готово.
Для тебя
я стану и Адамом, и Евой.
Потому что ради тебя
иного не знаю,
никого не жду.
(no subject)
Когда наши
нейроинтерфейсы
въедут в Москву
на фурах
с китайскими иероглифами вдоль бóрта,
радио "Эхо Хайдеггера"
зазвучит
в каждой лаборатории,
в каждом исследовательском институте,
в каждой квартире,
в каждом дворе,
в каждой кровати
рано утром
до звонка будильника
скажет вслух
всё, что мы пытались смолчать
про нашу ненависть
про пламя жестокой любви
про тупость соратников и сограждан
про Ханну Арендт
и эту осточертевшую невыносимую репрессивную овсянку на завтрак.
